Главная интрига — формат участия босса в мероприятии.
Котов: Почему во власти сдержанно реагируют на смерть Макея и кто может стать его преемником
О том, кто придет после Макея и развернется ли белорусская дипломатия лицом к Востоку.
Белорусские власти реагируют на внезапный уход своего главного дипломата удивительно сдержанно. Александр Лукашенко пока отреагировал одной строчкой: его пресс-служба сообщила, что правитель выразил соболезнования родным и близким Владимира Макея.
Главный медиарупор Администрации Лукашенко, по сути, ограничился перепечаткой официальной информации: реакция министерства, соболезнования от различных госструктур, дата и место прощания.
Неужели это все, что можно сказать вслед человеку, 10 лет возглавлявшему белорусскую дипломатию?
— Самое главное, чего все ждут — отмашки, — отметил в экспресс-комментарии «Салідарнасці» политолог и экс-сотрудник Администрации президента Анатолий Котов. — Никто не знает, как правильно отреагировать, пока этого не сделал тот, кто задает тон.
В системе, выстроенной белорусским режимом, сложилась негласная традиция, говорит политолог: никто не может быть популярнее самого главного действующего лица.
— Видимо, распространяется она и на случаи смерти высокопоставленных лиц, оттого и не было достаточно пышных проводов ни одного из тех, кто уходил ранее. Поэтому и сейчас — все ждут. Вполне возможно, все так и будет спущено на тормозах. Либо приобретет другой характер непосредственно в момент прощания в Доме офицеров.
Владимир Макей 10 лет возглавлял белорусский МИД, считался одним из «прозападников» — насколько обоснованно, многие до сих пор спорят. Кто сможет заменить его на этом посту? И будут ли продолжаться попытки если не навести мосты, то хотя бы подавать сигналы Западу, или на многовекторности режима можно поставить крест?
— Попытки балансирования будут продолжаться, — полагает Анатолий Котов. — В этом залог в том числе долголетнего выживания самой системы, у которой всегда был не то, чтобы полноценный «запасной аэродром», но, по крайней мере, какая-то альтернатива. Где можно было и кредитов взять на инфраструктуру, да и просто показать, что есть возможность разговаривать не только с Востоком.
Поэтому попытки продолжить какие-то контакты с Западом, безусловно, будут, вне зависимости от того, кто станет преемником Макея. Однако выбор преемника во многом может означать смещение векторов в ту или иную сторону.
Сам по себе пост министра иностранных дел Беларуси, добавляет эксперт, не является определяющим в выборе вектора. Общий тон внешней политике все равно задается в Администрации Лукашенко и им самим, но исполнитель все-таки может «влиять на акценты, тактику взаимодействия»:
– Условно говоря, сейчас называется 3-4 фамилии наиболее вероятных кандидатов на этот пост: два действующих заместителя министра иностранных дел, Сергей Алейник и Юрий Амбразевич, и председатель комиссии по международным делам парламента Андрей Савиных.
Если назначат кого-то из первых двух — это будет означать, что попытки поработать на западном векторе будут сохраняться, если же МИД возглавит Андрей Савиных, неизбежен крен в сторону России.
Кандидатов определенно может быть больше, поскольку тут важен вопрос личного доверия, но если говорить именно об этих трех фамилиях, то первые двое — чуть более прозападные, третий — определенно пророссийский.
— О роли личности Макея сейчас также много говорят. На ваш взгляд, каким в действительности был глава МИД? Его настоящие взгляды — это Макей в вышиванке, или Макей, после протестов 2020 года увольнявший и «вычищавший» из дипломатических структур всех нелояльных?
— И там, и там был Макей. Это как раз к вопросу о том, что министр не является самостоятельной фигурой, так как политика определяется выше. Был ведь 2010 год и разгон «Плошчы», когда Макей был главой Администрации.
Был и Макей в вышиванке, которому комфортно и интересно было ездить по европейским столицам. А в 2020 году все было окончательно расставлено по своим местам, когда МИД пережил дичайшие чистки и проверки на лояльность.
Здесь сложно относиться к Владимиру Макею как к личности, которая определяла бы вектор развития страны, но одно неизменное качество у него, безусловно, было — полная преданность своему боссу.
Балансирование, заигрывание с Европой исходило из того, что это было выгодно самой системе, это ее стабилизировало и давало возможность развивать какой-то бизнес, международный контакты — такая чисто тактическая история, которая была во благо самому Лукашенко и его режиму.
Заслугой Макея было умение доносить эту линию в обе стороны и давать системе поле для маневра.
Но не думаю, что он верил в какую-то эволюцию системы мирным путем, чтобы из авторитарного государства Беларусь могла дорасти до демократии, о чем неоднократно заявлялось на различных международных площадках.
К большому сожалению, многим и сейчас это сложно признать: эта система неспособна эволюционировать в сторону демократии. Потому что придется за многое отвечать: сегодня печально очевидно, что это множество политзаключенных, загубленные жизни. А в 2020-м, помимо прежних деяний (смерти Карпенко, исчезновения Захаренко и других людей), пришлось бы отвечать за коррупцию, которая пронизывает все.
Этот режим эволюционировать из автократии в демократию не может. Хотя иллюзии были, и многим, кто до сих пор по тем или иным причинам находится в самой системе, в них удобно верить.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное