Леся Рудник: «В будущем нас ждут практики стукачества и поощрение доносов»

Исследовательница Центра новых идей Леся Рудник — о репрессиях в Беларуси и инициативе по освобождению политзаключенных.

— Я бы не согласилась, что власти декларируют, что они победили. Потому что при предложениях вернуться домой и ответить за свои поступки, они продолжают дальше раскручивать машину репрессий, — говорит исследовательница в интервью каналу Позірк. – Мне кажется, таким образом мы слышим месседж, что репрессии будут продолжаться.

Если мы вспомним, как выглядели эти призывы возвращаться домой, то это не жест доброй воли, а достаточно угрожающие месседжи. По сути, предлагают вернуться и сесть в тюрьму. Это говорит нам, что репрессии не прекратятся, а, скорее, будут раскручиваться дальше.

В 2020 году произошло расширение от узкого политического активизма до широкого политического гражданского поля, когда мишенями стали не только политики, журналисты и эксперты, но и обычные граждане. Следующим шагом, я думаю, будет какая-то новая волна и креативность.

Леся Рудник

В будущем, наверное, нас ждут практики стукачества и поощрение доносов. В ближайшие пару лет может быть зачищено не только медийное поле, но и будет создаваться ложный нарратив.

Рудник отмечает: в Беларуси почти не осталось тех, кто публично выступает с критикой и при этом не попадает под репрессии.

— Совсем свежий пример с Андреем Дмитриевым. Казалось бы, человек достаточно долго приспосабливался и научился выживать в этой системе, при этом делать интересные и важные вещи, но он все равно попал под репрессии.

Таким образом власти все время напоминают, что у нее есть силовая победа, но при этом стараются донести, что борьба продолжается. Они дают открыто понять, что поля, чтобы выражать свои мысли, нет. Ситуация еще не дошла до пика своей эскалации.

Думаю, нам стоит ожидать того, что мы еще не видели. 2020 год многие называли годом беспрецедентных репрессий, хотя по факту формы этих репрессий уже были в истории независимой Беларуси. Через пару лет, я думаю, мы увидим новые формы репрессий. Да они уже есть: например, предложение айтишникам выкупать свою безопасность.

Исследовательница Центра новых идей отмечает, что Александр Лукашенко и его окружение до сих пор находятся в страхе. Если бы этого не было, то в Беларуси уже началась бы волна либерализации.

— Была бы отпущена часть политзаключенных, велся бы какой-то реальный диалог. Но сегодня власти к этому не готовы, потому что не готовы снова сражаться. Не думаю, что сегодня у власти есть ресурс на большую битву на равных условиях.

Пусть сегодня большинство белорусов не принимает активного участия в политических событиях и не выражает свою позицию, но для них в 2020 году обнажилась картинка зла, которую очень сложно оспорить и изменить.

Также Рудник обращает внимание на инициативу родственников политических заключенных, допустивших возможности контактов с режимом для освобождения близких.

— Мы пока не можем сказать, будет ли это иметь какой-то результат. Фактов, что вскоре мы услышим новости о каких-то переговорах, — нет. Возможно, это станет дополнительным стимулом для акторов, которые имеют инструменты влияния на возможный процесс переговоров.

Этот шаг является дилеммой. Хотим ли мы говорить с режимом, чтобы освободить часть политзаключенных? Что означает, что мы немного сдались. Ведь мы хотим, чтобы вышли все политзаключенные, а не только часть.

Если мы решаем помочь части политзаключенных, то как бы жертвуем другой частью, а также своими целями и идеалами. В 2020-м мы ставили целью освобождение всех политических заключенных. Если в ходе переговоров освободится 10 или 100 политзаключенных, это очень мало.

Несмотря на то, что это благородный шаг, это может разозлить и разочаровать часть других родственников, это может не понравится людям, которые отстаивают более жесткие цели, например, не вести никаких переговоров с режимом Лукашенко.

Тут важно понять, кто может быть актором, который может разговаривать с режимом. Мне кажется, демократические силы таким актором быть не могут, потому что стена, которая была построена между ними и режимом уже настолько высокая, что ее уже не перепрыгнуть и не перелететь. Это уже абсолютно закрытая бетонная дверь и там нет прохода. Может быть, этими акторами могут быть чиновники западных стран.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.5(27)