Комаровский: «Любая девочка, которая вышла с плакатиком, отдает себе отчет в том, что вечером ее могут изнасиловать в полицейском участке»

Евгений Комаровский в эфире «И Грянул Грэм» делится своим отношением к гражданам напавшей на Украину страны и признается, что в какой-то момент относился ко всем россиянам одинаково, но это обобщение прошло.

— Также было желание забыть о них и поставить забор до неба, но сейчас я в реализме и в понимании, — говорит известный врач.

— Есть много людей с российскими паспортами, с которыми я общаюсь. Также у меня было несколько близких знакомых докторов из России, которые работали в рамках доказательной медицины и которые никогда в жизни не позволяли себе лечить людей фигней, используя «фуфломицин». Так вот они все уцелели, они все не в рашизме.

Для меня это важно: логика, здравый смысл, желание брать на себя ответственность, желание самому решать, что такое хорошо и что такое плохо, а не идти на поводу навязанной идеи. И я вижу, что люди, для которых изначально был свойственен здравый смысл, не повреждены и уцелели.

Доктор Комаровский говорит об осознании того, что многие украинцы недооценивали масштабы системы подавления инакомыслия в России.

— Потому что фактически народ сейчас на коротком поводке, но у большинства из них создается ощущение, что этот поводок и есть свобода. И им не надо за пределы этого поводка. Им не надо высказывать свое мнение. Им не хочется выбирать, какие фильмы смотреть или книги читать. Они готовы удовлетвориться тем, что им скажут, что надо смотреть или читать. Вот и все.

Саму систему подавления инакомыслия и систему российской тюрьмы Комаровский называет не иначе, как «системой пыток человека, выстроенной в огромных масштабах».

Он говорит о том, что в условиях, когда есть 1,5 миллиона хорошо оплачиваемых, сытых, держащихся за свое место силовиков, за которыми стоят их семьи, которых все это устраивает, любой, кто пикнет, будет нещадно подавлен и уничтожен еще и потому, что все эти 1,5 миллиона людей, защищающих режим, пытаются показать, что они этому режиму нужны.

— Так что, — говорит Комаровский, — сейчас они будут очень активно махать дубинками, проявлять инициативу, рвение и искать врагов.

Поэтому то, что я раньше возмущался, что кто-то не выходит, я был однозначно не прав.

И то, что я относился скептически к человеку, который вышел с плакатиком, то теперь я понимаю, что для того, чтобы в России выйти на улицу с плакатиком, надо иметь просто огромное личное мужество.

Я не понимал, к чему это может привести. Любая девочка, которая вышла с плакатиком, отдает себе отчет в том, что вечером ее могут изнасиловать в полицейском участке.